Но поскольку Конде был не тем человеком, который умел скрывать свои намерения, она вскоре проведала о его замыслах и приказала перевести Изабель из монастыря Оксонн в замок Кано недалеко от Виенны. Замок был более комфортабельным и, надежно охранялся. Там Изабель должна была находиться до окончания турне по Франции. После возвращения в Париж Екатерина Медичи вызвала ее и простила.
На протяжении долгого времени Изабель не имела известий о своем возлюбленном, и можно себе представить, с какой радостью она возвратилась в Париж. Она надеялась на чудесное возрождение своей любви.
Но, к сожалению, Конде оказался не так уж и влюблен, как писал об этом в своем письме. Разлука привела, скорее, к охлаждению его чувств.
При встрече с Изабель он выразил подобающую радость и провел несколько приятных недель с ней, но затем стал постепенно отдаляться. Молодая женщина понимала: редкие письма, уклонение от встреч, рассеянность и много других мелочей, – это конец любви.
Вскоре Изабель призналась себе в том, что принц больше не испытывает к ней чувств. Он воспылал любовью к прекрасной Франсуазе де Лонгвиль-Ротлэн, на которой, к большому огорчению Изабель, через несколько месяцев и женился. Изабель долго мечтала стать принцессой де Конде, и вот стало ясно, что она не только верила в несбыточную мечту, но и подорвала свою репутацию. Скандал в Дижоне был еще никем не забыт. И все те, кто хотел бы взять ее в жены до того, как произошел этот «несчастный случай», теперь сторонились ее, – они не хотели, чтобы их имя носила женщина «с прошлым». Решившийся взять ее в жены, великодушно забыв об истории с Конде, должен был быть или сумасшедшим, или… страстно в нее влюбленным.
И такой нашелся! Он был не очень молод. Но сказочно, даже шокирующе богат. Флорентиец Сципион Сардини был отпрыском семейства Екатерины Медичи, в свое время вступившей в брак с наследником французского престола. Как банкиру у себя на родине ему удалось скопить несметное состояние, на первый взгляд добытое преимущественно честным путем.
Народ, однако, был другого мнения и слагал немилосердные саркастические вирши о богатейшем из самых богатых банкиров: «вчера сардина – сегодня кит, так откормила Франция маленькую итальянскую рыбку…»
Как бы там ни было, Сципион Сардини выглядел неплохо. Он был серьезным мужчиной, высокого роста и, что самое главное, многие годы безумно влюблен в Изабель, хотя никогда не решался сказать ей об этом. Одна из причин его сдержанности заключалась в том, что молодая девушка была аристократического рода, в то время как его происхождение было покрыто мраком. После каждого нового любовного увлечения Изабель он испытывал смертельные муки. Наихудшим испытанием для него был, хотя и короткий, но страстный эпизод ее связи с Конде.
Скандал в Дижоне заставил кровоточить его сердце и тем не менее пробудил новые надежды. Он точно знал, что не найдется никто другой, готовый жениться на той, которую оставил принц, но которую он готов был охотно взять в жены. Это он, имея определенное влияние на мать-королеву, вступился за провинившуюся женщину и повлиял на ее возвращение к королевскому двору.
После того как Конде женился на мадемуазель де Лонгвиль, Сардини спокойно направился к королеве, чтобы выяснить ее мнение о его женитьбе на ее эксцентричной родственнице. Он не был уверен в утвердительном ответе, но знал, что Екатерина была практична и реально смотрела на жизнь.
– Если она согласится, а эта дура, к сожалению, по каким-либо причинам может ответить отказом, тогда женись на ней, Сципион. Я благословляю тебя, я знаю, что ты сделаешь ее счастливой! Но не стоит сразу же молиться на нее.
Сципион предложил Изабель свою руку и сердце, а также состояние, и она согласилась, хотя была подавлена и желала душевного спокойствия.
Самое странное заключалось в том, что она ни в чем не раскаивалась. Екатерина Медичи, глубоко знавшая человеческую душу, оказалась права. Легкомысленная Изабель, почти не заботившаяся о своем ребенке, любила любовь, жизнь, развлечения и элегантность больше, чем мужчин. Сципион Сардини, которого Екатерина тем временем возвела в дворянство, был непомерно богат, страстно влюблен и делал все, чтобы ублажать свою очаровательную жену.
Изабель была осыпана золотом и сказочными нарядами. Она стала обладательницей бесчисленных ювелирных изделий, роскошных экипажей и великолепного дворца Сент-Марсо, а также огромных земельных наделов. Она устраивала шикарные приемы и позволяла себе все. Не было ничего, в чем бы Сципион отказал ей, более того, он даже упреждал ее желания. Так он доставил ей удовольствие затмить всех тех, кто отвернулся от нее, когда она оказалась в немилости при дворе.
Подлинное доказательство любви мужа она получила спустя годы. Этот жесткий деловой человек в глубине души был романтиком. Однажды, в канун нового года, Сципион усадил свою супругу в экипаж и объявил, что они уезжают. Они отправились в Орлеан и оттуда вдоль реки Луары. Наконец, они добрались до замка Шамон, где Изабель по приказу Екатерины когда-то устроила ловушку Конде, в которую сама и попала. Изабель с тех пор никогда не была в тех местах, однако она знала, что Екатерина Медичи обменялась с Дианой де Пуатье и этот строгий, но такой величественный замок на Шенонсо унаследовала бывшая фаворитка.
Экипаж с супругами остановился у входа во владение. Изабель не могла прийти в себя от изумления. Как изменился этот замок со своими великолепными башнями! Крыши были обновлены, почти белая черепица сверкала на солнце. Позолоченные флюгеры вращались на вершинах башен, и вновь разбитые сады цвели буйным цветом. Шамон предстал перед Изабель как сказочный замок, однако она не могла понять, почему Сципион привез ее сюда. Зачем ему понадобилось, спустя годы, разбудить воспоминание, которое уже поблекло в ее памяти, как и сам Конде, который благословенно почил в 1569 году? Поскольку Изабель давно привыкла к взаимному доверию, она напрямик спросила:
– Что мы будем здесь делать, мой друг? Какие воспоминания вы хотите возродить?
– Только о моей любви к вам, Изабель. Здесь я увидел вас впервые. Вы меня тогда даже не заметили, но я никогда не забывал о месте нашей первой встречи. Я хотел, чтобы этот замок принадлежал вам, как и я всем сердцем принадлежу вам. Я купил его и отреставрировал, чтобы преподнести его вам. Думаю, что он сыграл слишком важную роль как в моей, так и в вашей жизни, и поэтому не должен попасть в чужие руки. Если вы желаете, он будет вам! Но если он вам не нравится…
– Что тогда?
– Тогда завтра он будет разрушен!
Глубоко тронутая Изабель склонилась и поцеловала в щеку своего мужа.
– Это было бы преступлением! Я люблю этот замок, и он, к счастью, венчает то чудесное существование, которым я вам обязана!
Взявшись за руки, они вошли в их новое обиталище.
СЕМЕЙСТВО «СМЕРТНОГО ГРЕХА»
ПЫЛКАЯ АСТРЕ И ПРЕКРАСНАЯ ГАБРИЭЛЬ
В 1563 году в Париже стояла суровая зима. Снег и гололед сделали жизнь жителей столицы, спешивших с наступлением темноты домой, очень трудной. Люди жались к каминам и ждали наступления следующего дня, плотно опустив занавеси на окнах.
Только в постели они чувствовали себя уютно. Отвратительная погода, однако, не мешала развлечениям, и в особенности членам королевской семьи.
Однажды декабрьской ночью в прекрасном дворце по улице дю Руа-де-Сесиль все было освещено огнями, раздавались звуки флейт и скрипок.
Этот дворец когда-то принадлежал герцогам д'Анжу, бывшим королям Сицилии и других государств. Четыре года назад канцлер Бираг купил и реставрировал его, дворец тогда уже начал разрушаться.
В то время им владел капитан гвардии короля Карла IX, великолепный молодой человек, о котором с уверенностью можно было сказать, что это самый опасный соблазнитель в Париже. Его звали Луи-Беранже Дю Гаст. Он происходил из очень знатной семьи, а став взрослым, сделался покорителем женских сердец, не встречая при этом какого-либо сопротивления… Прекрасный Беранже был высокого роста, хорошо сложенным блондином с мягким блеском голубых глаз, с аккуратно подстриженными усами, полными губами и с безукоризненными зубами. Все это делало его особенно привлекательным. Ему было 23 года, он держал себя уверенно, был элегантен и смел. Что касалось его души, то она была скорее всего покрыта мраком, поскольку не знала угрызений совести, служила лишь для удовлетворения потребностей молодого человека, жаждущего развлечений.